Кому хочу, тому и шнурую! (c)
Одно из самых искренних и откровенных интервью Джорджа, какое я когда-либо читала. Да, и еще оно довольно обзорное в плане его лирики.
GayTime Magazine, July 2007
FREEDOM!
By Richard Smith and Steve Pafford
Хотя это, вероятно, не то, чем Джордж Майкл хотел бы запомниться, кое-что случилось год назад, поставив красивую точку. Джордж предпринял ночную прогулку в Hampstead Heath, где его подкарауливал фотограф из News of the World. Он развернулся и бежал? У него был секс с мужчиной? Джордж только отбрехивался от папарацци: "Вы что? Гей? Нет? Тогда отвяжитесь! Это моя культура! "
читать дальшеЭто новый Джордж Майкл. После его ареста за cottaging (прим.- поиск в общественных местах случайного сексуального партнера) в 1998 он “открылся”, буквально "выпав" из туалета, прямо на Си-Эн-Эн - хотя довольно спорно то, насколько он был “закрыт” до этого. Теперь Джордж - официально - Самый Известный Гей В Мире (прим. – фраза на инглише просто супер: дословно “самый геистый мужчина в мире”). Разгневанный и непримиримый, он в то же время искренен. Что наводит на мысль, а что у него есть сегодня, чтобы скрывать? Он говорит, что мы можем говорить обо всем. За исключением того автомобильного инцидента, который имел место недавно - интервью бралось непосредственно перед тем, как он должен был предстать в суде по обвинению в том, что он заснул в машине, и его поверенные умоляли его держать рот на замке. Мы встречаемся в его доме в Хайгейте. Кто-то предупредил меня, что Джорджа Майкла трудно заставить замолчать. К счастью, это оказалось правдой.
Хорошо. Давай начнем с того дня, когда ты родился. Это то, о чем твоя песня с последнего альбома, My Mother Had A Brother. Но что же было на самом деле? Твой дядя свел счеты с жизнью, и он определенно был гей?
Не то чтобы он однозначно был гей, но я думаю, он, возможно, воспринимался так моей мамой, что было источником опасений относительно меня, буду ли я геем. У нее были определенные страхи, что я буду похож на ее брата – она думала, что это могло бы стать причиной того, что я не смог бы справиться с жизнью. Она просто чувствовала, как будто передала мне этот ген… поэтому были некоторые четко определенные области, в которых она позволяла моему отцу быть – возможно, из защитных побуждений – гомофобом.
Что это значит?
Ну, у нас был один официант-гей, который жил над рестораном, и мне не разрешалось подниматься наверх, когда он был в ресторане. Понимаешь, чтоб я не увидел чего-нибудь.
Чего? чтобы ты не подхватил вирус “гейства”? (прим.- в этой фразе caught gay, что дословно означает “поймать, застать гея”, слово gay стоит в кавычках, что подвигает меня к мысли, что интервьюэр пошутил именно таким образом.)
Даа.. (смеется). Чтобы я не “заразился”. Моя мама стала намного просвещеннее, чем была тогда, но, оглядываясь сегодня на те дни, я понимаю, в чем заключались ее страхи. Я не знал историю Колина. Я не знал о его существовании до определенного возраста. Теперь это объясняет, что она не была самостоятельна в понимании этого явления.
Как долго она молчала об этом?
Она не рассказывала мне о своем брате, пока мне не исполнилось 16. И я не знаю, было бы это осознанным решением, либо она просто набралась храбрости. Это изменило мое мнение о ней полностью, потому что тут было не только это; она еще видела, как ее отец кончил жизнь тем же способом. Они оба засунули головы в газовую духовку. И, конечно, моя “везучая” мама нашла их обоих. Думаю, она только еще восстанавливалась, когда мы были подростками, когда мы могли дать ей какую-то перспективу на будущее. Она провела годы, мучаясь раскаянием, что невозможно обвинить себя в событиях того времени. И последние 20 лет ее жизни, я думаю, мы не сказали друг другу ни одного злого слова. Это такой позор…
Чувствовал ли ты, что твой отец подозревает тебя в том, что ты гей, из-за того, что твой дядя предположительно был геем?
Я не знаю, действительно ли он подозревал это, когда я был молод. Это была мама, от кого я ощущал этот страх. Зная своего отца, думаю, он даже не мог бы представить себя отцом сына-гея. Он представитель своего поколения, мужчина-киприот, грек. Но моя мама боялась его осуждения. Сейчас я понимаю, она боялась, что если бы этот ген был во мне, я мог бы пойти по тому же пути – во что легко было поверить в 1965ом. Так что это печально, - и я уверен, что это не помогало в целом в моем сексуальном развитии, - но не было ничего, что позволило бы мне думать, что моя мама восприняла бы это как проблему. И она не делала из этого проблему. Это совершенно не было проблемой, потому что причина, по которой я открылся моим родителям, была смерть моего партнера. И мои боль и горе стали для нее главной проблемой. Я написал им письмо на четырех страницах после его смерти, и это было самое простое, что я когда-либо писал, полагая, что моя ориентация была единственной нерешенной проблемой. Это было легко, в смысле моей ориентации, открыться перед родителями, понимаешь? Конечно, не совсем обычная ситуация, и это действительно трудно, когда ты Джордж Майкл. Правда, нужно попросить папу показать мне это письмо еще раз, потому что моя мама сказала, что это было самое прекрасное письмо, что она когда-либо читала; оно объясняло полностью, что я чувствовал, и почему она не должна волноваться за меня. Это была самым простым, хотя должно было быть самым трудным.
Когда ты подростком, ты гулял с девочками…
У меня было три подруги, и на протяжении всего этого времени я также был в поисках партнера.
И где ты его искал?
На окраинах, где я вырос. В те дни, когда они не были полностью закрыты – понимаешь, о чем я? (прим.- я не понимаю… ) И я все еще смотрел это как на дисфункцию огромной степени. Раньше это действительно происходило, когда я мучил себя чем-то другим. Я был настолько слаборазвит эмоционально, не было вообще ничего, кроме физического влечения к обоим полам. Оно было сильнее к мужчинам, но не было никакой эмоциональной тяги... Я натурально ни разу в школе не влюблялся в кого-нибудь без памяти. Никогда.
Я всегда думал, что твои отношения с Эндрю Риджли были похожи на влюбленность. Ты говоришь, что познакомился с ним еще ребенком в школе, и он оказался всем тем, чем ты хотел стать. Красивый, популярный у девочек и тому подобное.
Но это не одно и то же: хотеть быть кем-то и хотеть переспать с этим человеком. Это как разница между отношением девочек-поклонниц к Робби Уильямсу и отношением мальчиков-поклонников к Робби Уильямсу (прим.- блин! вот не дает ему все же покоя Робби Уильямс!! ). Эндрю стал таким идолом для меня, потому что он был первым человеком, с кем я водился и кто был намного сильнее меня. Было своеобразное облегчение в том, чтобы не быть самой сильно личностью в своей группе. Этот человек был в высшей степени уверенным, очень красивым, но не в том смысле, чтобы привлекать меня. Я бы никогда не выбрал Эндрю! Он был слишком красив, слишком женственный, слишком элегантный. Но я понимаю тех, кто думает, что мы спали вместе. Не думаю, что это категорически противоречит его принципам, но я не думаю, что он когда-либо сделал бы это. Он любит развратничать с женщинами.
И Эндрю был первым, кому ты сказал, что гей или, может, бисекусал.
Да.
Ты упоминал однажды мимоходом об одной странной поездке на Кипр, где “произошли некоторые вещи”. Как будто это было сексуальное пробуждение.
Да. Было такое. Я не собираюсь вдаваться в подробности, но это было осознание того, что это все на самом деле - 50 на 50, по крайней мере. Но я все еще не был привязан к кому-либо. Я играл с мыслью, что бисексуален – в основном, когда был пьян (смеется). И, возможно, это могло бы продолжаться довольно долго, но тут вмешался ВИЧ, и я уже не мог спать с женщиной, не сказав ей о том, что сплю с мужчинами. Что делало это занятие не стоящим таких усилий. Мое влечение в женщине не было столь сильным, чтобы подвигнуть меня на подобные беседы. Поэтому я перестал спать с женщинами вообще, и у меня был совершенно бестолковый секс на протяжении всего того ужасного периода между 1985м и 1993-94ми годами. За исключением того секса, когда я был верен моему первому настоящему партнеру – то время, когда ты думаешь, что это навсегда. Которое наступило так поздно, когда задумываешься об этом – в 27.
Странно, что ты мог так долго обходиться без сумасшедшей влюбленности в кого-либо или чувства неразделенной любви…
Не влюблялся даже в какую-нибудь звезду экрана или поп звезду. Должно быть, я был настолько эмоционально надломлен в каком-то смысле. Было что-то, что заставляло меня отделить идею о… Обычно в молодости я мастурбировал, представляя себе совершенно нереальную (абсолютно выдуманную) женщину.
Я все пытался набраться храбрости задать тебе этот вопрос. Ты мастурбировал, представляя женщин?
Да! У меня не было каких-либо подозрений до того первого раза, когда мужчина попытался ухаживать за мной. Тот официант в клубе, что был под нашим отелем на Кипре. Мне было 13, а выглядел я старше. Мы с моей сестрой сидели в баре, а этот официант-грек, действительно очень симпатичный, попросил меня потанцевать с ним. Я был в ужасе. Я наклонился к сестре и спросил ее: “Этот тип просит меня потанцевать с ним. Он что? думает, что я девочка?” Может, он и правда решил, что я девочка, я не знаю. Это было самое странное впечатление. Это было впервые, так что можешь представить, каким это было откровением. И я действительно не идентифицировал себя как гея, по различным причинам, это было действительно медленное развитие. Люди полагают, что я боролся с собой намного дольше, чем это было на самом деле. И, если быть честным, чем больше я знаю о гей-сообществе – чем больше я наблюдаю его, – думаю, многие вещи, которые я не разделяю, возможно, имеют свои корни в моем позднем самоопределении.
Возвращаясь к Wham!, у вас был очень гомо-эротичный вид этаких «кожаных» мальчиков. И строки типа “I choose to cruise...” (прим.- честно, не знаю, что за песня, поэтому трудно по одной фразе точно уловить смысл.. то ли “я выбираю случайный секс”, то ли “я предпочитаю искать случайного партнера”.. надо поискать текст потом)
Да, да. Тогда еще была возможность играть подобными вещами. В любом случае, у нас был некий такой гей-имидж, мы просто не обращали на это внимания. Думаю, это было осмысление обеих наших частей. Потому что тогда делать подобное еще было безопасным, правда? Все эти штучки из серии New Romantic были настолько инспирированы гей-культурой, а Эндрю всегда обожал вычурный, женственный стиль в одежде. Он мог прийти в школу одетый в шелковые вишневые брюки и с тремя тоненькими шнурками в волосах, как у Адама Анта (прим.- британский актер и композитор Adam Ant, для большей понятности – один из его популярных образов www.streetview.co.uk/paintings/adam-ant-paint.j...), причем все - разного цвета. Все постоянно спрашивали: “Он гей?” А я говорил: “Нет, конечно!”
Но это говорит о том, что тебя не волновал тот факт, что люди подумают, что ты гей.
Нет. И чего люди не могут понять, я был очень наивен и так взбудоражен, буквально возбужден тем, что добился успеха - я не мог просто запрятать это подальше. В таком возрасте, когда ты готов к огромным изменениям в жизни или что-то типа того, а я действительно был готов, я на самом деле хотел открыться – потому что не осознавал, насколько успешными мы собираемся стать. Мы говорили, что понимали, но на самом деле это было не так. А поскольку мы стали действительно, по-настоящему, успешной группой, я потерял эту свою уверенность – это совершенно понятно! Мне было 19, около 20ти, и где-то через год после того разговора мы стали известнейшей группой в Европе, а через два года – популярнейшей поп-группой в Америке, и тогда ты встаешь перед вопросом “что, черт побери, ты собираешься делать?”… У тебя есть вариант скрывать все это, но у тебя есть некоторый интерес к женщинам, в конце концов – что еще ты сделаешь в этом возрасте?? Когда ты добился большего успеха, чем даже мог мечтать?
Но в то время, в 1984м, были более известные поп-звезды, которые были “открытыми геями” с самого начала. Это доставляло тебе дискомфорт?
На самом деле нет. Я просто не рассматривал этот вопрос с такой позиции. В музыкальном плане я совмещал различные направления поп-музыки, концентрируясь на написании песен, имея перед собой цель писать песни, которые стали бы номером один. Я не считал, что моя индивидуальность была особенно значима в каком-либо аспекте. Думаю, истинный смысл как гей-автор я приобрел, лишь когда понял, что должен начать писать песни о себе.
Что интересно – это то, с чем ты ассоциируешься у людей на протяжении твоей соло-карьеры – ты пишешь очень личные песни, о любовных интригах, о своих отношениях с индустрией музыки.
Что-то одно должно была быть истинным двигателем, а остальное - нет, только в том объеме, насколько меня это волнует.
Одна песня Wham! звучит очень интересно – настроение, абсолютно отличное от всех остальных – это песня “При свете все выглядит иначе”. Это похоже на то, как будто у тебя была мимолетная встреча, но вскоре тебя бросили.
Это было месяцев за шесть до того разговора с Эндрю. Две вещи привели меня к заключению, что я должен открыться Эндрю и Ширли. Было кое-что, начавшееся на Кипре, что сделало мое влечение к мужчинам совершенно ясным. И примерно за шесть месяцев до этого, я остался в доме того парня. Он пытался заняться со мной сексом, но я был слишком напуган. Я хотел остаться той ночью в его постели. Я хотел близости с этим парнем, чего никогда не случалось со мной раньше, и этот факт поразил меня так глубоко, что дало толчок чему-то большему. И это как раз то, о чем эта песня. По сути, я сходил по нему с ума, ненадолго, с неделю. А я звонил ему потом, - я был чрезвычайно наивен насчет того, как это “работает”, - позвонил и сказал: “Можно я приду еще?”. А он ответил: “Мммм.. ну, сегодня ночью я не один, но ты можешь прийти завтра.” Я просто даже не понял... Я был настолько оскорблен, я думал, что это просто возмутительно! И это был единственный раз, когда я пошел в гей-клуб, где меня “сняли”. Все это повлияло на меня в плане формирования. Сразу после выхода того альбома мы отправились снимать видео на Club Tropicana. Именно там я и рассказал Эндрю.
Он воспринял это нормально?
Нет.
В A Different Corner тоже подразумевается какая-то особенная ситуация, когда ты расстаешься с кем-то…
О да! На самом деле это было мое первое безумное увлечение – там не было как такового секса, нет. Только мысли о том, насколько первая любовь завладевает тобой! Я вдруг понял: “Теперь я готов к таким чувствам”. Выбор того человека был почти случаен – по сути, он был жертвой. Я сходил с ума по нему целую вечность, а вскоре после нашей встречи он сказал: “Я не хочу быть твоим бой-френдом”. Что было очень умным решением на тот момент.
Почему?
Потому что я был таким … Некоторое время я действительно чувствовал жалость к себя, и именно в это время я написал A Different Corner. Это даже не была первая любовь. Это было что-то вроде “я страшно хочу чувствовать это (любить), и я сделаю это с этим человеком”.
Поразительно, как были характерны в плане отношения полов такие песни, как Fastlove и Jesus To A Child.
Конечно. Если вы внимательно взглянете на это, никто, кто не был бы готов открыться, не выпустил бы Older. Простите, но я думаю, что Иисус – слово мужского рода. Fastlove в конце так прозрачна насчет поиска случайного партнера для секса, даже если вы не в курсе, о чем была первая часть песни. Spinning The Wheel о ВИЧ. Это простая метафора, но она очевидна.
Эта песня о твоем сожалении, что кто-то другой ищет случайного секса?
Да. Но я говорю это самому себе. Эта песня так же о том, что это кто-то, кого ты знаешь, и ты понимаешь, что он не практикует безопасный секс.
А также тема неверности, которая пронизывает альбом Faith, когда ты писал “Explore monogamy” в том видео I Want Your Sex.
Дааа.. такой запутавшийся мальчик я был тогда, не правда ли?
Explore monogamy. Расскажи поподробнее.
Я просто не имел достаточной храбрости относительно своих суждений! Я должен был предложить что-то для успокоения той истерии по поводу СПИДа. Им было необходимо, чтобы я добавил это в контекст отношений. Совершенно ясно, что люди попытаются подвергнуть цензуре все это дерьмо. И я знал, в каком-то смысле, что это привлекло бы ко мне внимание в то время, а я совершенно искренне написал эту песню о мужчине, которого я не мог получить в постель. Несмотря на то, что я знал, что он просто свихнулся на мне. Это был парень, в которого я влюбился, когда был с Кэти, которая была влюблена в меня в то время. Так что она очень автобиографична. Cowboys And Angels – об этих двух людях. I Want Your Sex – однозначно о том, как я устал, ожидая того французского парня – так что я писал о том полном замешательстве.
Было ли какое-то давление со стороны записывающих компаний, не позволяющих тебе открыться?
Нет. Если твоя цель – стать самым продаваемым артистом в Америке, что все еще было моей дикой идеей, - ты ведь не станешь усложнять сам себе жизнь? Я не собирался говорить, что уже тогда писал гей-лирику, но я, конечно, не собирался этого делать, даже когда подшучивал над собой (прим.- возможно, он имеет в виду тот самый прикид с блондинистым париком) – я все еще пытался “взломать” Америку. После ареста я говорил, что не думал, что моя аудитория в Америке покинет меня, узнав, что я гей. Да я понятия не имел, каким грубым и жестоким все это может стать, как только я откроюсь!! Я был так наивен, думая, что это будет лучше, чем то, что случилось… потому что я хотя бы мог гордиться, получив от них денежную компенсацию. Хотя, слава господу, я получил эти деньги. То время настроило меня определенным образом на долгие годы. А опять я оказался наивен. Я думал: “Я все же буду иметь некоторую часть радио-эфира”. Но все произошло так же, как это случилось с Элтоном – они просто перестали их крутить. Фьюить! - я не получил и этого.
Люди говорят, что я лишился своей карьеры в Америке, потому что искал случайный секс. Нет, я лишился своей карьеры в Америке, потому что пошел против Sony. И все. Это уже было самоубийством там, так что все остальное на самом деле не имело большого значения. Если бы я тогда был успешным в Америке, я, наверное, не стал бы искать случайного секса в публичных местах.
Так ты искал случайного секса, потому что мог себе это позволить там?
Это даже проще. Я выглядел по-другому, а Older не был успешным альбомом в Штатах. Они не видели клипы, так что я МОГ посмеяться над собой, понимаешь? Но нет никаких сомнений, что это было абсолютным самоубийством. Мне потребовалось много лет, чтобы прийти к убеждению, что я никогда не сделал бы что-либо подобное в Лос-Анджелесе – я знал, как там ужасна местная полиция. Так зачем же я это сделал? Затем, чтоб открыться наиболее саморазрушительным по возможности способом!
Ты действительно веришь в это?
Абсолютно! Я все еще был дико зол из-за смерти моей мамы, и я не мог выместить эту злость на ком-то еще, кроме себя самого.
Но этот инцидент в туалете того парка – ты ведь делал такое достаточно регулярно?
Я делал это изредка раньше, и кое-кто пытался продать фотографии в течение 7-8 месяцев, но им нужен был арест, чтобы опубликовать их. Я не входил в туалет на тех снимках. Меня сфотографировали загорающим с этим моим большим жирным пузом, что было хуже всего во всем этом. Можете себе представить, что это случилось, когда в тебе 85 с половиной килограммов! Но это говорит о том, насколько я был спокоен на этот счет – и насколько я не хотел признавать очевидного. Я вдоволь повеселился – до тех пор, пока это все не развалилось.
Ты, должно быть, был доволен той относительной анонимностью?
Конечно. Сексуальная свобода сегодня один из самых значительных элементов в жизни мужчины-гея. В конечном счете, мне было просто тяжело принять тот факт, что я в чем-то потерпел неудачу. Это действительно так.
Конечно, люди узнавали тебя иногда?
Иногда – да, иногда – нет. А если узнавали, я предлагал им, если они захотят, пойти домой. Если они были симпатичны. Лос-Анджелес – хорошее место для поиска случайного партнера для секса. Они не стукачи в Беверли Хиллс. Но есть кое-что в американских геях, что не ассоциирует меня с ними.
Кажется, ты столь же хорошо “открылся” и до ареста. В своем интервью Тони Парсону в Миррор…
Я не отрицал этого, но и не утверждал, ведь так? Возможно, им было необходимо, чтобы я это сказал?
Но ты написал песню о том, как ты был влюблен в мужчину, и как он умер. Как можно открыться еще сильнее?
Точно. И я думаю, у меня даже усы стояли дыбом почти день... или полдня. Это действительно тяжелое испытания! Одна часть меня говорила: “Посмотри, это не вопрос о позоре, это вопрос о праве на личную жизнь… мне решать, когда рассказывать об этом.” Я на самом деле был зол на то, что этот мир превратился в место, где люди думали, что они заслужили право знать.
(прим. – про усы он говорит “I even had a handlebar moustache”, что вообще-то обозначает совершенно конкретный вид усов.. именно его я вчера и искала в дебрях инета.. но когда нашла – просто уписалась, представив ненаглядного с такой крЫсотой - photofile.ru/photo/rykun/3057874/63777222.jpg Подозреваю, что в контексте он имел в виду все-таки именно “усы, торчащие дыбом”).
А знаменитость должна открыться дважды.
Да. А я открылся в 27. Не то чтобы поздно. Я открылся всем моим друзьям, моей семье, кроме мамы и папы. Я открылся моей сестре, когда мне было 19 – одной из них. Та, что жила с родителями, ничего не знала, по очевидным причинам. Я не хотел ставить ее в трудное положение. Так что все это воспринималось как: “Какого черта! Да это просто смешно!” Я просто пытался делать свою работу, старался быть честным в том, что пишу, а они хотели, чтобы я все обстоятельно объяснил, они не допускали наличия у меня никаких чувств аля Джоди Фостер, как это было. Я был возмущен. Кроме того, к тому времени, я винил их всех в смерти Ансельмо, потому что если бы он не был так напуган отношением людей, он мог бы получить лечение в Лос-Анджелесе или Лондоне. Он лечился в Бразилии, потому что не хотел навлечь подобные неприятности на свою семью. Я никогда не смогу простить им этого.
Мы можем поговорить об Ансельмо? Ты говорил, что встретил его на концерте в Рио?
Я встретил его не на концерте. Я понял спустя день после того, как мы встретились, что он был в толпе. Он сказал мне, что был там. И я вспомнил, что я видел его и как избегал его, потому что он так пристально смотрел на меня, – а он был и правда очень привлекателен. Я сопоставил это позже. На самом деле это было довольно приятно, но я провел эту ассоциацию, когда увидел его на следующий день в лобби отеля. Странно было то, что я видел его с девушкой, и я предположил, что он натурал. Я подумал: “Вот счастливая корова!” А он смотрел, как мы покидаем отель, уезжая на тот остров в двухстах милях оттуда. К тому времени я уже дважды влюблялся – не в тех людей, на самом деле – но я уже знал это чувство, которое, как щелчок, рождается в тебе еще до того, как ты сказал хоть слово. И это случилось в лобби гостиницы, когда я смотрел на него. И я помню, как садился в автобус и думал: “Как странно, я получил этот легкий щелчок – но я никогда не увижу его снова. Зачем этому было случиться?” Спустя три дня, как мы туда приехали, он пробился на этот остров через одного из детей промоутера или кого-то еще.
То есть он был на концерте и в том отеле как фанат?
Определенно. Я не понял этого. А он последовал за мной за 200 миль – в обычном состоянии подобное заставило бы меня бежать за тридевять земель. Я помню, был очень взволнован, когда он появился в отеле, потому что я думал: “Черт! Это потому, что хотел увидеть его снова!” Мы были два или три дня на том острове… и мы провели их вместе. И в течение этих дней я открылся буквально каждому: в кругу друзей, коллегам по работе, персоналу. Все произошло очень быстро.
Ты все равно хранил в тайне эти отношения?
Нет, я никогда не делал этого. Я всегда полагал, что к тому времени пресса знала, что я гей. Было так много слухов. Но мы никогда не селились в отдельных комнатах. Мы ходили, держась за руки, в рестораны и тому подобное. Я решил: “что случилось – то случилось”, - потому что я был влюблен. И потом, через шесть месяцев он заболел, и все повернулось совсем по-другому. Я должен был защитить его от реалий своей жизни. Которые были столь жестоки. И это было одной из главных причин для меня оставаться в Лос-Анджелесе. Там они оставляли меня в покое. Они знали, что я гей. Это было очень странно. Я придерживался политики “Don't ask, don't tell” в отношениях с прессой еще долгое время (прим.- “не спрашивай, не говори”, термин, применяемый для обозначения политики Вооружённых сил США в отношении военнослужащих - представителей сексуальных меньшинств, которая запрещает гражданам, имевшим сексуальный контакт с лицами своего пола, служить в армии США, а также запрещает представителям сексуальных меньшинств раскрывать свою сексуальную ориентацию, а также требует от командования не выяснять сведения о сексуальной ориентации подчинённых).
Но были же британские папарацци..
Нет, они не следовали за мной повсюду. Я сумел в значительной степени избегать общественного внимания шесть – семь дет. Я не давал ни одного интервью. Я больше не хотел ничего с этим делать. До Older’а я не думал, что буду снова делать клипы. Я был уверен, что в этом нет ничего хорошего для меня.
Ты сожалеешь, что не сделал тогда больше записей?
Я думаю, поразительно, что было что-то вообще, не говоря уж о том, что это было сделано хорошо. Я был настолько опустошен смертью Ансельмо. Я жил в каком-то своем мире. Я не стремился к каким-либо отношениям в тот период. А потом, конечно, я встретил Кенни, спустя три года после ухода Ансельмо. И я позвонил своей маме, чтобы рассказать ей об этом, потому что знал, что она переживает с момента его смерти. По правде, я звонил всем, чтобы рассказать эту фантастическую новость. И моя мама, очевидно, набравшись храбрости, рассказала мне, что у нее рак, и что ей уже что-то удалили. Она сумела убедить меня, что они захватили все это на ранней стадии – что это была ерунда, как оказалось. Так что это и вправду удивительно, что я нашел Кенни, чтобы продолжить опыт этих отношений с ним. Даже несмотря на ужасный опыт потери Ансельмо - это был потрясающий опыт моих первых отношений. И тогда, в тот момент, когда я почувствовал себя готовым опять вступить в эту игру, этот несчастный парень должен был поддерживать меня. Я снова оказался на коленях - просто ужасное время. После смерти моей мамы я был… пуффффффф…
Кенни Госс, абсолютно ясно, был очень нужен тебе. И главный вопрос, о чем все хотят знать сегодня, - слышны ли свадебные колокольчики?
Не так скоро, потому что я все еще замечаю людей возле моего дома – 3-4 дня в неделю. (прим. – боже!!.. мне опять стало стыдно… но я ж тока цветочки.. я больше не буду) Кто-то следовал за мной до дома моего доктора сегодня утром. И то же самое будет на нашей свадьбе. А она не должна быть представлением “Сони и Шер”. Так что… нужно время, чтобы все утихло. Я думаю, все уляжется после тура. Пока что я не лезу ни в какие неприятности, к которым, поверьте мне (прим. – поверить, гришь???.. ), я не стремлюсь. В последнее время я старался вести себя просто чертовски хорошо. Но это только временно… (и смеется, паразит )
Перевод: Fetiska, специально для older.by.ru
GayTime Magazine, July 2007
FREEDOM!
By Richard Smith and Steve Pafford
Хотя это, вероятно, не то, чем Джордж Майкл хотел бы запомниться, кое-что случилось год назад, поставив красивую точку. Джордж предпринял ночную прогулку в Hampstead Heath, где его подкарауливал фотограф из News of the World. Он развернулся и бежал? У него был секс с мужчиной? Джордж только отбрехивался от папарацци: "Вы что? Гей? Нет? Тогда отвяжитесь! Это моя культура! "
читать дальшеЭто новый Джордж Майкл. После его ареста за cottaging (прим.- поиск в общественных местах случайного сексуального партнера) в 1998 он “открылся”, буквально "выпав" из туалета, прямо на Си-Эн-Эн - хотя довольно спорно то, насколько он был “закрыт” до этого. Теперь Джордж - официально - Самый Известный Гей В Мире (прим. – фраза на инглише просто супер: дословно “самый геистый мужчина в мире”). Разгневанный и непримиримый, он в то же время искренен. Что наводит на мысль, а что у него есть сегодня, чтобы скрывать? Он говорит, что мы можем говорить обо всем. За исключением того автомобильного инцидента, который имел место недавно - интервью бралось непосредственно перед тем, как он должен был предстать в суде по обвинению в том, что он заснул в машине, и его поверенные умоляли его держать рот на замке. Мы встречаемся в его доме в Хайгейте. Кто-то предупредил меня, что Джорджа Майкла трудно заставить замолчать. К счастью, это оказалось правдой.
Хорошо. Давай начнем с того дня, когда ты родился. Это то, о чем твоя песня с последнего альбома, My Mother Had A Brother. Но что же было на самом деле? Твой дядя свел счеты с жизнью, и он определенно был гей?
Не то чтобы он однозначно был гей, но я думаю, он, возможно, воспринимался так моей мамой, что было источником опасений относительно меня, буду ли я геем. У нее были определенные страхи, что я буду похож на ее брата – она думала, что это могло бы стать причиной того, что я не смог бы справиться с жизнью. Она просто чувствовала, как будто передала мне этот ген… поэтому были некоторые четко определенные области, в которых она позволяла моему отцу быть – возможно, из защитных побуждений – гомофобом.
Что это значит?
Ну, у нас был один официант-гей, который жил над рестораном, и мне не разрешалось подниматься наверх, когда он был в ресторане. Понимаешь, чтоб я не увидел чего-нибудь.
Чего? чтобы ты не подхватил вирус “гейства”? (прим.- в этой фразе caught gay, что дословно означает “поймать, застать гея”, слово gay стоит в кавычках, что подвигает меня к мысли, что интервьюэр пошутил именно таким образом.)
Даа.. (смеется). Чтобы я не “заразился”. Моя мама стала намного просвещеннее, чем была тогда, но, оглядываясь сегодня на те дни, я понимаю, в чем заключались ее страхи. Я не знал историю Колина. Я не знал о его существовании до определенного возраста. Теперь это объясняет, что она не была самостоятельна в понимании этого явления.
Как долго она молчала об этом?
Она не рассказывала мне о своем брате, пока мне не исполнилось 16. И я не знаю, было бы это осознанным решением, либо она просто набралась храбрости. Это изменило мое мнение о ней полностью, потому что тут было не только это; она еще видела, как ее отец кончил жизнь тем же способом. Они оба засунули головы в газовую духовку. И, конечно, моя “везучая” мама нашла их обоих. Думаю, она только еще восстанавливалась, когда мы были подростками, когда мы могли дать ей какую-то перспективу на будущее. Она провела годы, мучаясь раскаянием, что невозможно обвинить себя в событиях того времени. И последние 20 лет ее жизни, я думаю, мы не сказали друг другу ни одного злого слова. Это такой позор…
Чувствовал ли ты, что твой отец подозревает тебя в том, что ты гей, из-за того, что твой дядя предположительно был геем?
Я не знаю, действительно ли он подозревал это, когда я был молод. Это была мама, от кого я ощущал этот страх. Зная своего отца, думаю, он даже не мог бы представить себя отцом сына-гея. Он представитель своего поколения, мужчина-киприот, грек. Но моя мама боялась его осуждения. Сейчас я понимаю, она боялась, что если бы этот ген был во мне, я мог бы пойти по тому же пути – во что легко было поверить в 1965ом. Так что это печально, - и я уверен, что это не помогало в целом в моем сексуальном развитии, - но не было ничего, что позволило бы мне думать, что моя мама восприняла бы это как проблему. И она не делала из этого проблему. Это совершенно не было проблемой, потому что причина, по которой я открылся моим родителям, была смерть моего партнера. И мои боль и горе стали для нее главной проблемой. Я написал им письмо на четырех страницах после его смерти, и это было самое простое, что я когда-либо писал, полагая, что моя ориентация была единственной нерешенной проблемой. Это было легко, в смысле моей ориентации, открыться перед родителями, понимаешь? Конечно, не совсем обычная ситуация, и это действительно трудно, когда ты Джордж Майкл. Правда, нужно попросить папу показать мне это письмо еще раз, потому что моя мама сказала, что это было самое прекрасное письмо, что она когда-либо читала; оно объясняло полностью, что я чувствовал, и почему она не должна волноваться за меня. Это была самым простым, хотя должно было быть самым трудным.
Когда ты подростком, ты гулял с девочками…
У меня было три подруги, и на протяжении всего этого времени я также был в поисках партнера.
И где ты его искал?
На окраинах, где я вырос. В те дни, когда они не были полностью закрыты – понимаешь, о чем я? (прим.- я не понимаю… ) И я все еще смотрел это как на дисфункцию огромной степени. Раньше это действительно происходило, когда я мучил себя чем-то другим. Я был настолько слаборазвит эмоционально, не было вообще ничего, кроме физического влечения к обоим полам. Оно было сильнее к мужчинам, но не было никакой эмоциональной тяги... Я натурально ни разу в школе не влюблялся в кого-нибудь без памяти. Никогда.
Я всегда думал, что твои отношения с Эндрю Риджли были похожи на влюбленность. Ты говоришь, что познакомился с ним еще ребенком в школе, и он оказался всем тем, чем ты хотел стать. Красивый, популярный у девочек и тому подобное.
Но это не одно и то же: хотеть быть кем-то и хотеть переспать с этим человеком. Это как разница между отношением девочек-поклонниц к Робби Уильямсу и отношением мальчиков-поклонников к Робби Уильямсу (прим.- блин! вот не дает ему все же покоя Робби Уильямс!! ). Эндрю стал таким идолом для меня, потому что он был первым человеком, с кем я водился и кто был намного сильнее меня. Было своеобразное облегчение в том, чтобы не быть самой сильно личностью в своей группе. Этот человек был в высшей степени уверенным, очень красивым, но не в том смысле, чтобы привлекать меня. Я бы никогда не выбрал Эндрю! Он был слишком красив, слишком женственный, слишком элегантный. Но я понимаю тех, кто думает, что мы спали вместе. Не думаю, что это категорически противоречит его принципам, но я не думаю, что он когда-либо сделал бы это. Он любит развратничать с женщинами.
И Эндрю был первым, кому ты сказал, что гей или, может, бисекусал.
Да.
Ты упоминал однажды мимоходом об одной странной поездке на Кипр, где “произошли некоторые вещи”. Как будто это было сексуальное пробуждение.
Да. Было такое. Я не собираюсь вдаваться в подробности, но это было осознание того, что это все на самом деле - 50 на 50, по крайней мере. Но я все еще не был привязан к кому-либо. Я играл с мыслью, что бисексуален – в основном, когда был пьян (смеется). И, возможно, это могло бы продолжаться довольно долго, но тут вмешался ВИЧ, и я уже не мог спать с женщиной, не сказав ей о том, что сплю с мужчинами. Что делало это занятие не стоящим таких усилий. Мое влечение в женщине не было столь сильным, чтобы подвигнуть меня на подобные беседы. Поэтому я перестал спать с женщинами вообще, и у меня был совершенно бестолковый секс на протяжении всего того ужасного периода между 1985м и 1993-94ми годами. За исключением того секса, когда я был верен моему первому настоящему партнеру – то время, когда ты думаешь, что это навсегда. Которое наступило так поздно, когда задумываешься об этом – в 27.
Странно, что ты мог так долго обходиться без сумасшедшей влюбленности в кого-либо или чувства неразделенной любви…
Не влюблялся даже в какую-нибудь звезду экрана или поп звезду. Должно быть, я был настолько эмоционально надломлен в каком-то смысле. Было что-то, что заставляло меня отделить идею о… Обычно в молодости я мастурбировал, представляя себе совершенно нереальную (абсолютно выдуманную) женщину.
Я все пытался набраться храбрости задать тебе этот вопрос. Ты мастурбировал, представляя женщин?
Да! У меня не было каких-либо подозрений до того первого раза, когда мужчина попытался ухаживать за мной. Тот официант в клубе, что был под нашим отелем на Кипре. Мне было 13, а выглядел я старше. Мы с моей сестрой сидели в баре, а этот официант-грек, действительно очень симпатичный, попросил меня потанцевать с ним. Я был в ужасе. Я наклонился к сестре и спросил ее: “Этот тип просит меня потанцевать с ним. Он что? думает, что я девочка?” Может, он и правда решил, что я девочка, я не знаю. Это было самое странное впечатление. Это было впервые, так что можешь представить, каким это было откровением. И я действительно не идентифицировал себя как гея, по различным причинам, это было действительно медленное развитие. Люди полагают, что я боролся с собой намного дольше, чем это было на самом деле. И, если быть честным, чем больше я знаю о гей-сообществе – чем больше я наблюдаю его, – думаю, многие вещи, которые я не разделяю, возможно, имеют свои корни в моем позднем самоопределении.
Возвращаясь к Wham!, у вас был очень гомо-эротичный вид этаких «кожаных» мальчиков. И строки типа “I choose to cruise...” (прим.- честно, не знаю, что за песня, поэтому трудно по одной фразе точно уловить смысл.. то ли “я выбираю случайный секс”, то ли “я предпочитаю искать случайного партнера”.. надо поискать текст потом)
Да, да. Тогда еще была возможность играть подобными вещами. В любом случае, у нас был некий такой гей-имидж, мы просто не обращали на это внимания. Думаю, это было осмысление обеих наших частей. Потому что тогда делать подобное еще было безопасным, правда? Все эти штучки из серии New Romantic были настолько инспирированы гей-культурой, а Эндрю всегда обожал вычурный, женственный стиль в одежде. Он мог прийти в школу одетый в шелковые вишневые брюки и с тремя тоненькими шнурками в волосах, как у Адама Анта (прим.- британский актер и композитор Adam Ant, для большей понятности – один из его популярных образов www.streetview.co.uk/paintings/adam-ant-paint.j...), причем все - разного цвета. Все постоянно спрашивали: “Он гей?” А я говорил: “Нет, конечно!”
Но это говорит о том, что тебя не волновал тот факт, что люди подумают, что ты гей.
Нет. И чего люди не могут понять, я был очень наивен и так взбудоражен, буквально возбужден тем, что добился успеха - я не мог просто запрятать это подальше. В таком возрасте, когда ты готов к огромным изменениям в жизни или что-то типа того, а я действительно был готов, я на самом деле хотел открыться – потому что не осознавал, насколько успешными мы собираемся стать. Мы говорили, что понимали, но на самом деле это было не так. А поскольку мы стали действительно, по-настоящему, успешной группой, я потерял эту свою уверенность – это совершенно понятно! Мне было 19, около 20ти, и где-то через год после того разговора мы стали известнейшей группой в Европе, а через два года – популярнейшей поп-группой в Америке, и тогда ты встаешь перед вопросом “что, черт побери, ты собираешься делать?”… У тебя есть вариант скрывать все это, но у тебя есть некоторый интерес к женщинам, в конце концов – что еще ты сделаешь в этом возрасте?? Когда ты добился большего успеха, чем даже мог мечтать?
Но в то время, в 1984м, были более известные поп-звезды, которые были “открытыми геями” с самого начала. Это доставляло тебе дискомфорт?
На самом деле нет. Я просто не рассматривал этот вопрос с такой позиции. В музыкальном плане я совмещал различные направления поп-музыки, концентрируясь на написании песен, имея перед собой цель писать песни, которые стали бы номером один. Я не считал, что моя индивидуальность была особенно значима в каком-либо аспекте. Думаю, истинный смысл как гей-автор я приобрел, лишь когда понял, что должен начать писать песни о себе.
Что интересно – это то, с чем ты ассоциируешься у людей на протяжении твоей соло-карьеры – ты пишешь очень личные песни, о любовных интригах, о своих отношениях с индустрией музыки.
Что-то одно должно была быть истинным двигателем, а остальное - нет, только в том объеме, насколько меня это волнует.
Одна песня Wham! звучит очень интересно – настроение, абсолютно отличное от всех остальных – это песня “При свете все выглядит иначе”. Это похоже на то, как будто у тебя была мимолетная встреча, но вскоре тебя бросили.
Это было месяцев за шесть до того разговора с Эндрю. Две вещи привели меня к заключению, что я должен открыться Эндрю и Ширли. Было кое-что, начавшееся на Кипре, что сделало мое влечение к мужчинам совершенно ясным. И примерно за шесть месяцев до этого, я остался в доме того парня. Он пытался заняться со мной сексом, но я был слишком напуган. Я хотел остаться той ночью в его постели. Я хотел близости с этим парнем, чего никогда не случалось со мной раньше, и этот факт поразил меня так глубоко, что дало толчок чему-то большему. И это как раз то, о чем эта песня. По сути, я сходил по нему с ума, ненадолго, с неделю. А я звонил ему потом, - я был чрезвычайно наивен насчет того, как это “работает”, - позвонил и сказал: “Можно я приду еще?”. А он ответил: “Мммм.. ну, сегодня ночью я не один, но ты можешь прийти завтра.” Я просто даже не понял... Я был настолько оскорблен, я думал, что это просто возмутительно! И это был единственный раз, когда я пошел в гей-клуб, где меня “сняли”. Все это повлияло на меня в плане формирования. Сразу после выхода того альбома мы отправились снимать видео на Club Tropicana. Именно там я и рассказал Эндрю.
Он воспринял это нормально?
Нет.
В A Different Corner тоже подразумевается какая-то особенная ситуация, когда ты расстаешься с кем-то…
О да! На самом деле это было мое первое безумное увлечение – там не было как такового секса, нет. Только мысли о том, насколько первая любовь завладевает тобой! Я вдруг понял: “Теперь я готов к таким чувствам”. Выбор того человека был почти случаен – по сути, он был жертвой. Я сходил с ума по нему целую вечность, а вскоре после нашей встречи он сказал: “Я не хочу быть твоим бой-френдом”. Что было очень умным решением на тот момент.
Почему?
Потому что я был таким … Некоторое время я действительно чувствовал жалость к себя, и именно в это время я написал A Different Corner. Это даже не была первая любовь. Это было что-то вроде “я страшно хочу чувствовать это (любить), и я сделаю это с этим человеком”.
Поразительно, как были характерны в плане отношения полов такие песни, как Fastlove и Jesus To A Child.
Конечно. Если вы внимательно взглянете на это, никто, кто не был бы готов открыться, не выпустил бы Older. Простите, но я думаю, что Иисус – слово мужского рода. Fastlove в конце так прозрачна насчет поиска случайного партнера для секса, даже если вы не в курсе, о чем была первая часть песни. Spinning The Wheel о ВИЧ. Это простая метафора, но она очевидна.
Эта песня о твоем сожалении, что кто-то другой ищет случайного секса?
Да. Но я говорю это самому себе. Эта песня так же о том, что это кто-то, кого ты знаешь, и ты понимаешь, что он не практикует безопасный секс.
А также тема неверности, которая пронизывает альбом Faith, когда ты писал “Explore monogamy” в том видео I Want Your Sex.
Дааа.. такой запутавшийся мальчик я был тогда, не правда ли?
Explore monogamy. Расскажи поподробнее.
Я просто не имел достаточной храбрости относительно своих суждений! Я должен был предложить что-то для успокоения той истерии по поводу СПИДа. Им было необходимо, чтобы я добавил это в контекст отношений. Совершенно ясно, что люди попытаются подвергнуть цензуре все это дерьмо. И я знал, в каком-то смысле, что это привлекло бы ко мне внимание в то время, а я совершенно искренне написал эту песню о мужчине, которого я не мог получить в постель. Несмотря на то, что я знал, что он просто свихнулся на мне. Это был парень, в которого я влюбился, когда был с Кэти, которая была влюблена в меня в то время. Так что она очень автобиографична. Cowboys And Angels – об этих двух людях. I Want Your Sex – однозначно о том, как я устал, ожидая того французского парня – так что я писал о том полном замешательстве.
Было ли какое-то давление со стороны записывающих компаний, не позволяющих тебе открыться?
Нет. Если твоя цель – стать самым продаваемым артистом в Америке, что все еще было моей дикой идеей, - ты ведь не станешь усложнять сам себе жизнь? Я не собирался говорить, что уже тогда писал гей-лирику, но я, конечно, не собирался этого делать, даже когда подшучивал над собой (прим.- возможно, он имеет в виду тот самый прикид с блондинистым париком) – я все еще пытался “взломать” Америку. После ареста я говорил, что не думал, что моя аудитория в Америке покинет меня, узнав, что я гей. Да я понятия не имел, каким грубым и жестоким все это может стать, как только я откроюсь!! Я был так наивен, думая, что это будет лучше, чем то, что случилось… потому что я хотя бы мог гордиться, получив от них денежную компенсацию. Хотя, слава господу, я получил эти деньги. То время настроило меня определенным образом на долгие годы. А опять я оказался наивен. Я думал: “Я все же буду иметь некоторую часть радио-эфира”. Но все произошло так же, как это случилось с Элтоном – они просто перестали их крутить. Фьюить! - я не получил и этого.
Люди говорят, что я лишился своей карьеры в Америке, потому что искал случайный секс. Нет, я лишился своей карьеры в Америке, потому что пошел против Sony. И все. Это уже было самоубийством там, так что все остальное на самом деле не имело большого значения. Если бы я тогда был успешным в Америке, я, наверное, не стал бы искать случайного секса в публичных местах.
Так ты искал случайного секса, потому что мог себе это позволить там?
Это даже проще. Я выглядел по-другому, а Older не был успешным альбомом в Штатах. Они не видели клипы, так что я МОГ посмеяться над собой, понимаешь? Но нет никаких сомнений, что это было абсолютным самоубийством. Мне потребовалось много лет, чтобы прийти к убеждению, что я никогда не сделал бы что-либо подобное в Лос-Анджелесе – я знал, как там ужасна местная полиция. Так зачем же я это сделал? Затем, чтоб открыться наиболее саморазрушительным по возможности способом!
Ты действительно веришь в это?
Абсолютно! Я все еще был дико зол из-за смерти моей мамы, и я не мог выместить эту злость на ком-то еще, кроме себя самого.
Но этот инцидент в туалете того парка – ты ведь делал такое достаточно регулярно?
Я делал это изредка раньше, и кое-кто пытался продать фотографии в течение 7-8 месяцев, но им нужен был арест, чтобы опубликовать их. Я не входил в туалет на тех снимках. Меня сфотографировали загорающим с этим моим большим жирным пузом, что было хуже всего во всем этом. Можете себе представить, что это случилось, когда в тебе 85 с половиной килограммов! Но это говорит о том, насколько я был спокоен на этот счет – и насколько я не хотел признавать очевидного. Я вдоволь повеселился – до тех пор, пока это все не развалилось.
Ты, должно быть, был доволен той относительной анонимностью?
Конечно. Сексуальная свобода сегодня один из самых значительных элементов в жизни мужчины-гея. В конечном счете, мне было просто тяжело принять тот факт, что я в чем-то потерпел неудачу. Это действительно так.
Конечно, люди узнавали тебя иногда?
Иногда – да, иногда – нет. А если узнавали, я предлагал им, если они захотят, пойти домой. Если они были симпатичны. Лос-Анджелес – хорошее место для поиска случайного партнера для секса. Они не стукачи в Беверли Хиллс. Но есть кое-что в американских геях, что не ассоциирует меня с ними.
Кажется, ты столь же хорошо “открылся” и до ареста. В своем интервью Тони Парсону в Миррор…
Я не отрицал этого, но и не утверждал, ведь так? Возможно, им было необходимо, чтобы я это сказал?
Но ты написал песню о том, как ты был влюблен в мужчину, и как он умер. Как можно открыться еще сильнее?
Точно. И я думаю, у меня даже усы стояли дыбом почти день... или полдня. Это действительно тяжелое испытания! Одна часть меня говорила: “Посмотри, это не вопрос о позоре, это вопрос о праве на личную жизнь… мне решать, когда рассказывать об этом.” Я на самом деле был зол на то, что этот мир превратился в место, где люди думали, что они заслужили право знать.
(прим. – про усы он говорит “I even had a handlebar moustache”, что вообще-то обозначает совершенно конкретный вид усов.. именно его я вчера и искала в дебрях инета.. но когда нашла – просто уписалась, представив ненаглядного с такой крЫсотой - photofile.ru/photo/rykun/3057874/63777222.jpg Подозреваю, что в контексте он имел в виду все-таки именно “усы, торчащие дыбом”).
А знаменитость должна открыться дважды.
Да. А я открылся в 27. Не то чтобы поздно. Я открылся всем моим друзьям, моей семье, кроме мамы и папы. Я открылся моей сестре, когда мне было 19 – одной из них. Та, что жила с родителями, ничего не знала, по очевидным причинам. Я не хотел ставить ее в трудное положение. Так что все это воспринималось как: “Какого черта! Да это просто смешно!” Я просто пытался делать свою работу, старался быть честным в том, что пишу, а они хотели, чтобы я все обстоятельно объяснил, они не допускали наличия у меня никаких чувств аля Джоди Фостер, как это было. Я был возмущен. Кроме того, к тому времени, я винил их всех в смерти Ансельмо, потому что если бы он не был так напуган отношением людей, он мог бы получить лечение в Лос-Анджелесе или Лондоне. Он лечился в Бразилии, потому что не хотел навлечь подобные неприятности на свою семью. Я никогда не смогу простить им этого.
Мы можем поговорить об Ансельмо? Ты говорил, что встретил его на концерте в Рио?
Я встретил его не на концерте. Я понял спустя день после того, как мы встретились, что он был в толпе. Он сказал мне, что был там. И я вспомнил, что я видел его и как избегал его, потому что он так пристально смотрел на меня, – а он был и правда очень привлекателен. Я сопоставил это позже. На самом деле это было довольно приятно, но я провел эту ассоциацию, когда увидел его на следующий день в лобби отеля. Странно было то, что я видел его с девушкой, и я предположил, что он натурал. Я подумал: “Вот счастливая корова!” А он смотрел, как мы покидаем отель, уезжая на тот остров в двухстах милях оттуда. К тому времени я уже дважды влюблялся – не в тех людей, на самом деле – но я уже знал это чувство, которое, как щелчок, рождается в тебе еще до того, как ты сказал хоть слово. И это случилось в лобби гостиницы, когда я смотрел на него. И я помню, как садился в автобус и думал: “Как странно, я получил этот легкий щелчок – но я никогда не увижу его снова. Зачем этому было случиться?” Спустя три дня, как мы туда приехали, он пробился на этот остров через одного из детей промоутера или кого-то еще.
То есть он был на концерте и в том отеле как фанат?
Определенно. Я не понял этого. А он последовал за мной за 200 миль – в обычном состоянии подобное заставило бы меня бежать за тридевять земель. Я помню, был очень взволнован, когда он появился в отеле, потому что я думал: “Черт! Это потому, что хотел увидеть его снова!” Мы были два или три дня на том острове… и мы провели их вместе. И в течение этих дней я открылся буквально каждому: в кругу друзей, коллегам по работе, персоналу. Все произошло очень быстро.
Ты все равно хранил в тайне эти отношения?
Нет, я никогда не делал этого. Я всегда полагал, что к тому времени пресса знала, что я гей. Было так много слухов. Но мы никогда не селились в отдельных комнатах. Мы ходили, держась за руки, в рестораны и тому подобное. Я решил: “что случилось – то случилось”, - потому что я был влюблен. И потом, через шесть месяцев он заболел, и все повернулось совсем по-другому. Я должен был защитить его от реалий своей жизни. Которые были столь жестоки. И это было одной из главных причин для меня оставаться в Лос-Анджелесе. Там они оставляли меня в покое. Они знали, что я гей. Это было очень странно. Я придерживался политики “Don't ask, don't tell” в отношениях с прессой еще долгое время (прим.- “не спрашивай, не говори”, термин, применяемый для обозначения политики Вооружённых сил США в отношении военнослужащих - представителей сексуальных меньшинств, которая запрещает гражданам, имевшим сексуальный контакт с лицами своего пола, служить в армии США, а также запрещает представителям сексуальных меньшинств раскрывать свою сексуальную ориентацию, а также требует от командования не выяснять сведения о сексуальной ориентации подчинённых).
Но были же британские папарацци..
Нет, они не следовали за мной повсюду. Я сумел в значительной степени избегать общественного внимания шесть – семь дет. Я не давал ни одного интервью. Я больше не хотел ничего с этим делать. До Older’а я не думал, что буду снова делать клипы. Я был уверен, что в этом нет ничего хорошего для меня.
Ты сожалеешь, что не сделал тогда больше записей?
Я думаю, поразительно, что было что-то вообще, не говоря уж о том, что это было сделано хорошо. Я был настолько опустошен смертью Ансельмо. Я жил в каком-то своем мире. Я не стремился к каким-либо отношениям в тот период. А потом, конечно, я встретил Кенни, спустя три года после ухода Ансельмо. И я позвонил своей маме, чтобы рассказать ей об этом, потому что знал, что она переживает с момента его смерти. По правде, я звонил всем, чтобы рассказать эту фантастическую новость. И моя мама, очевидно, набравшись храбрости, рассказала мне, что у нее рак, и что ей уже что-то удалили. Она сумела убедить меня, что они захватили все это на ранней стадии – что это была ерунда, как оказалось. Так что это и вправду удивительно, что я нашел Кенни, чтобы продолжить опыт этих отношений с ним. Даже несмотря на ужасный опыт потери Ансельмо - это был потрясающий опыт моих первых отношений. И тогда, в тот момент, когда я почувствовал себя готовым опять вступить в эту игру, этот несчастный парень должен был поддерживать меня. Я снова оказался на коленях - просто ужасное время. После смерти моей мамы я был… пуффффффф…
Кенни Госс, абсолютно ясно, был очень нужен тебе. И главный вопрос, о чем все хотят знать сегодня, - слышны ли свадебные колокольчики?
Не так скоро, потому что я все еще замечаю людей возле моего дома – 3-4 дня в неделю. (прим. – боже!!.. мне опять стало стыдно… но я ж тока цветочки.. я больше не буду) Кто-то следовал за мной до дома моего доктора сегодня утром. И то же самое будет на нашей свадьбе. А она не должна быть представлением “Сони и Шер”. Так что… нужно время, чтобы все утихло. Я думаю, все уляжется после тура. Пока что я не лезу ни в какие неприятности, к которым, поверьте мне (прим. – поверить, гришь???.. ), я не стремлюсь. В последнее время я старался вести себя просто чертовски хорошо. Но это только временно… (и смеется, паразит )
Перевод: Fetiska, специально для older.by.ru
@темы: переводы, George Michael, лирика, романтишно, интервью