на сегодняшний момент мое любимейшее интервью с Джорджем:
а это саундтрек к нему)
www.mediafire.com/?sharekey=724e27a3a7e3e457ab1...(58.19 MB)
Paul Gambaccini: Всем добрый вечер. Это Пол Гамбачини на BBC Radio 2 со специальным выпуском «Sold on Song» с Джорджем Майклом. Специально для нас он записал 3 трека. Мы находимся в лондонской студии звукозаписи, что в Хемпстеде, если быть точнее, в Северном Лондоне. Недалеко от того района, в котором Джордж вырос, и о котором говорится в его песне, Round Here.
»» Round Here Paul Gambaccini: Round Here Джорджа Майкла открывает этот специальный выпуск “Sold on song” на BBC Radio 2. Я Пол Гамбачини, и Джордж Майкл - на втором микрофоне.
Paul Gambaccini: Здравствуй, Джордж.
George Michael: Привет, как дела?
Paul Gambaccini: Отлично. Большое спасибо. Эта песня - с альбома “Patience”, и одна из моих любимых из этого альбома, одновременно и в плане лирики, и музыки. Поэтому мой первый вопрос: что было первым?
George Michael: Я думаю, сперва была музыка. Теперь слова приходят в последнюю очередь. Раньше они приходили “рука об руку”... когда я был ребенком, - когда я был ребенком! - когда мне было 18-19-20, мелодия и слова обычно приходили одновременно, “рука об руку”. Потому что я тогда просто пытался ухватить их, только то, что действительно цепляло, и мне оставалось только записать то, что уже сформировалось в моей голове, потому что… я чувствовал, если я не могу этого запомнить, значит, из этого не получится хит. Хотя, теперь, по прошествию времени
(прим. - усмехается), я понял, что ты можешь забыть некоторые из своих лучших идей. Потому что они не обязательно “застревают в голове”, и я теперь записываю «минус» до того, как напишу песню.
Большинство из того, что я делаю - просто потому что я такой фиговый музыкант в смысле техники исполнения – большинство из того, что делаю, очень немудрёно, потому что это основано на треках, которые возникли не в результате работы группы людей, которые сидели и импровизировали. Я придумываю основу, а потом, для того чтобы закончить работу, ты должен впасть в некое гипнотическое состояние от того, что чувствуешь, слушая эту заготовку. Другими словами, твои чувства и ощущения – это почти 50% песни. Потому что ты не сделаешь ее лучше музыкально, основная роскошь будет заключаться в вокале.
Paul Gambaccini: Две песни с этого альбома, “Round Here” и “My Mother had a Brother”, обе очень автобиографичны. В этом смысле, ты можешь сказать “эта часть моей жизни соответствует этой песне”?
George Michael: “Round Here”, я полагаю... я просто подумал, что этот маленький гитарный риф несет в себе что-то трогательное, вызывает ностальгию.
Что, в общем-то, и происходит - я фокусируюсь на различных моментах, которые вижу или в своей жизни, или по телевизору, или где-то еще, и я полагаю, у меня собирается своего рода картотека, что на самом деле не дает окончательно отточить, сформулировать мысли, пока я пишу.
Но потом, когда я в студии – когда я записал минус, к примеру – что я делаю каждый раз без исключения – я просто гоняю по кругу раз за разом записанный трек и просто наговариваю нечто, буквально выражаясь, тарабарщину. Это своего рода музыкальный и поэтический мусор. Я просто как бы воспроизвожу поток сознания, пока что-то не заденет меня.
Как “Jesus to a child”, например, думаю, это самое любимое название из всех моих песен, – и… это просто приходит тебе в голову.
Такое не может произойти, когда вокруг кто-то есть. Я выставляю всех, включаю запись, я делаю это абсолютно один, делаю все до последней мелочи сам, выставляя всех за дверь, потому что те вещи, с которыми я собираюсь экспериментировать в студии… я как бы перемещаюсь в те места, буквально, и… мой поток мыслей настолько спутанный, если это действительно переслушать… но таким образом я схватываю мелодию и лирику воедино, и я нахожу то, о чем я думал в тот период времени, что соберется в некую идею для песни.
Никогда не было, чтобы я садился и думал “так, хорошо! так о чем же будет эта песня?”. Никогда.
читать дальше»» Jesus to a child
Paul Gambaccini: “My mother had a brother” столь человечна, столь искренна, и настолько личная. Вы не считаете, что это было очень смело, сделать такое?
George Michael: Ну… это было смело в личном плане, если быть честным. Потому что я знаю, к примеру, (а он мне ничего не сказал) мой отец не был на самом деле в восторге от этого. А я действительно выжидал, чтоб написать ее… я мог бы написать ее годом раньше, потому что хранил эту историю долгое время, но старшая сестра моей матери, которой я действительно опасался причинить боль обнародованием некоторых семейных секретов, как и получилось в итоге, скончалась в начале прошлого года, и я не думал об этом, пока не начал писать эту песню... вот почему я написал эту песню теперь.
Но еще она очень много значит для меня, потому что она на самом деле, странным образом, она о моих отношениях с матерью.
Потому что я искренне убежден, что она скорее всего чувствовала, что я был гей, – как это умеют матери. И, я думаю, моя мать чувствовала, что я был геем, когда еще был очень молод. И хотя я не допускаю даже унции гомофобии в ней… ее первый опыт осознания гомосексуализма заключался в том, что она думала, что ее брат - гей, и именно это могло быть основной причиной его переживаний и того, что он не дожил до старости в этом мире. Вы должны помнить, это было в 50х годах. Эта песня как бы «способ» - фактически в песне говорится о том, насколько изменились вещи к лучшему для гей-сообщества и для меня лично теперь. Это просто возможность для меня сказать моей маме о том, что я понял, почему она была так напугана, чего она так боялась. Потому что были моменты в моем детстве, когда она понимала что-то, что я не был… нет! Я не ходил в платьицах или что-то наподобие – я не это имею в виду! Но это был способ сказать, что я понимаю. Я понимаю, что ты прошла через это с твоим братом, что причина твоего беспокойства в осознании вероятности того, что я был геем еще ребенком. Его смерть повлияла на мои отношения с матерью. Поэтому эта песня очень важна для меня.
»» My Mother had a Brother
Paul Gambaccini: И еще…я знаю, ты подготовил пару песен для нас, и следующая песня, которую мы собираемся послушать, это кавер на песню Джони Митчелл…
George Michael: Верно. Я - дитя 70х, и уверен, что твоя лирика должна быть так же важна в том, что ты делаешь, и должна отражать правду и красоту. Людям это необходимо, и этого не отнять у музыки 60-70х годов. Основное, чего я хотел добиться, исполняя ее песню…
Джони Митчелл выросла на тех идеалах 70х, и лирика важна не менее всего остального в этой песне. Ее лирика необъяснимо визуальна. Когда ты слушаешь ее, ты мало-помалу начинаешь воображать место, людей, или какую-то ситуацию, и она раскрашивает каждую частичку этой картины для тебя, чего я как раз никогда не делаю - это вообще не мой стиль, но это нечто, что я воспринимаю, как точку соприкосновения с творчеством Джони Митчелл, и это очень символично для музыки, на которой я вырос.
Paul Gambaccini: Давайте послушаем “Edith and the Kingpin”.
»» Edith and the Kingpin
Paul Gambaccini: Это “Sold on song”, специальный выпуск на BBC Radio 2. Я Пол Гамбачинни и Джордж Майкл, который только что исполнил специально записанный кавер на песню Джони Митчелл “Edith and the Kingpin”. У тебя были какие-то особые причины выбрать именно эту песню?
George Michael: Просто это моя любимая песня. Я думаю, “Hissing of Summer Lawns” (Шипение летних газонов) - чудесный альбом, и именно тем, что написан в основном о Лос-Анджелесе. Я купил этот альбом, когда я жил в Лос-Анджелесе, и там есть некоторые совершенно невероятные строчки, как…
С нами со всеми это бывало, мы все когда-то лежали в постелях ночью не в состоянии заснуть, в каком-нибудь отеле. В отелях такое бывает очень часто, когда ты слышишь все механизмы здания, ты как бы действительно можешь услышать все, что в нем происходит, и… там были строчки, где она говорит “провода в стенах напевают какую-то таинственную песню”, и я подумал “вау!! абсолютно в точку!” понимаешь?
Paul Gambaccini: Да. Это то, благодаря чему Джони известна, и во что, я думаю, ты превнёс свою небольшую лепту, - ты умеешь заставить свой голос мерцать.
George Michael: Ооо, неужели? (прим. – ужели, ужели)
Paul Gambaccini: Нет. Хорошо, если хочешь меньше комплиментов – а я бы не поскупился, ты мог бы назвать это некими волнами. Знаешь, как в песне, что-то типа “в очень солнечный день вода может мерцать”. В любом случае, на меня произвело впечатление то, что тебе так близка эта песня.
George Michael: Ну, действительно есть кое-что… то, что я делаю, работая со звучанием, и опять же - не думаю, что когда-либо понимал это… но я вот подумал… я делаю вот что… и что, вероятно, совершенно идеально объясняет, что я за человек.
Я думаю, мужское и женское начала борются друг с другом постоянно в каждой моей песне. И вы буквально можете это слышать, я могу одним словом… смысл этого слова – как раз там, где я нахожу этот баланс между мужским и женским началами. Если что-то несет в себе агрессивность, это будет спето более по-мужски, но если в конце этой строчки говорится о чем-то, что я ощущаю более тонким и чувственным, это прозвучит более по-женски. Я звучу иногда буквально как “большая девочка”, но это только в записях. Таким способом я хочу сделать эмоцию понятной. Это почти как старый прием в соул-музыке, когда ты можешь “запеть” женщину в постель, звуча при этом почти как женщина.
(прим. – некоторые разъяснения по поводу этой фразы.. не хотелось портить ими само высказывание, но без них может статься не понятно. Имелось в виду «петь для девушки фактически женским голосом, чтобы затащить ее в постель, то есть заманить ее этим высоким пением, которое воспринимается женщинами так чувственно - в инглише ведь из каждого глагола можно сделать глагол-следствие. Спасибо Funky).
Paul Gambaccini: Это как у Марвина Гея в песне Holland’a & Dozier’a “пой выше, женщины это любят”.
George Michael: Это правда. Женщины находят это очень чувственным. Есть некоторые моменты в поп-музыке, которые хочется выразить… я имею в виду что-то типа благословенной “Last Christmas”, мой Бог, я звучу, как этакая “большая девочка”! Но это вышло потому, что в этом проявилась одна из моих частей, которая соотнесла эту песню с некоторыми из тех старых записей Spector. А настоящие чувства настолько слабы, если вы об этом. Я думаю, вот откуда это взялось. И потом, не думаю, что была другая возможность выразить эту чувственность, или что это могло быть спето в другой тональности. Но я думаю, что эти обе части – это я.
(прим. - Harvey Philip Spector, родился 26 декабря 1940 года, американский звукорежиссер и автор-песенник, один из первых занялся продюссированием “девчачьих” групп, работал с Тиной Тернер, Джоном Ленноном и др.)
»» Last Christmas
Paul Gambaccini: Есть один способ улучшить твои произведения (прим. – как мне кажется, имеется в виду “улучшить сам процесс работы над ними”).
George Michael: Что ты имеешь в виду?
Paul Gambaccini: Всегда есть способ улучшить чью-либо работу. К примеру, в части лирики. Но так же это возможно и в части работы над музыкальной аранжировкой.
George Michael: Я думал о возможности научиться играть на фортепьяно должным образом, потому что… я всегда избегал теории, абсолютно интуитивно сторонился этого, а я обучался музыкальной теории в школе, но я просто чудесным образом как бы выбросил все это из головы. Это странно, но, клянусь Богом, я и сейчас не смог бы сказать тебе, что за ноты в этом гитарном пассаже.
Я не смог бы объяснить очень многого из основ теории музыки. У меня просто врожденное чувство, предубеждение, что чем больше я знаю, тем меньше я буду пытаться найти наощупь, а я стал бы меньше искать нечто на клавиатуре, и тем меньше вероятность, что я придумал бы что-нибудь действительно оригинальное. Почти так же, как это бывает у других авторов, о чем я слышал, после того, как они… я знаю, они изучали теорию… и это ограничивает… потому что они уже знают, что надо делать дальше, они знают, какой аккорд должен быть следующим, они знают, какой ритм должен быть или может быть, или какой способ был бы наиболее эффективен. И это в противоположность тому, как я просто буквально ползаю по клавишам, почти по-детски, и нахожу нечто, что меня вдохновляет. Я думаю, что, наверное, я довольно неплохой автор сейчас, я ощущаю себя достаточно уверенно как автор, и думаю, что, может теперь, на данном этапе теоретические знания могли бы мне помочь исследовать другие области. Но я до сих пор не уверен в этом на 100%.
(прим. – крик души - граждане!!! а ведь он натуральный гений!.. я даже допускаю, что, возможно, все не до такой степени буквально, я думаю, за столько лет человек уже кое-чего понахватался, но все равно.. меня, помню, поразили кадры из Dif Story, скриншоты которых как раз недавно постила Фанки в “живых фотках”, те, где он сидит за пианино.. он так несмело трогает клавиши.. как ребенок. Человек, умеющий играть на инструменте, этого ТАК никогда не сделает! я помню этот момент
Я просто в ауте.. писать ТАКИЕ вещи!!! делать ТАКИЕ аранжировки!! все-таки он бог…)
Paul Gambaccini: Ты записал для нас версию “Praying for time”. Я уж было решил, что пианист - ты?
George Michael: Ты шутишь?
Paul Gambaccini: Oох!?
George Michael: Я не умею так играть на фортепьяно. Нет, это мой музыкальный директор.
Paul Gambaccini: Давайте послушаем ее здесь, на BBC Radio 2, в специальном выпуске “Sold on song” с Джорджем Майклом. “Praying for Time”.
»» Praying for Time
Paul Gambaccini: В этой песне есть строчка, которая меня всегда поражает, потому что она имеет для меня двойной смысл. “Благотворительность – это пальто, что вы носите дважды в год”. Один из них в том… (прим. – блин! все-таки интересно было бы узнать, что имел в виду именно Гамбаччини… нравится мне этот мужик!)
George Michael: Это не буквально, это нечто другое.
Paul Gambaccini: Верно...
George Michael: Дааа, это нечто, под чем вы можете укрыться, чтоб чувствовать себя тепло и уютно пару раз в году. Другими словами, “Comic relief” (прим. - британская благотворительная организация) и “Children in Need” (прим. - BBC Children in Need, ежегодный призыв ВВС к милосердию), и ты отправляешь им 5 фунтов с мыслью “смотрите, какой я молодец!” Понимаешь, что я имею в виду? Я не верю в это, я верю в факты, что все меньше денег поступает на благотворительность с тех времен, как она существует, чем это было раньше.
Конечно, благотворительность в этой стране существовала всегда, еще со времен Live Аid, Band Aid. Это было известно и общепризнанно, и в этом плане почти цинично выглядел американский шоу-бизнес с тем фантастическим актом: сперва 35-40 английских музыкантов, выглядевших натурально диковато и неряшливо тем воскресным утром в Ноттинг Хилле, а шесть месяцев спустя вы получаете “We Are The World”, которой невозможно было противопоставить больше. (прим. - была такая песня Майкла Джексона, написаная для призыва помочь голодающим африканским детям и исполненная огромным количеством музыкантов.) Но, - да! – благотворительность для меня не что-то, что надо сделать иногда, раз в год. Благотворительность – это даже не обязательно деньги, это великодушие.
»» Fast love
Paul Gambaccini: Это специальный выпуск “Sold on song” с Джорджем Майклом на BBC Radio 2. Я Пол Гамбачинни, и мы собираемся послушать версию песни Isley Brothers. Ты сказал мне, без микрофона, что был удивлен, как много людей понятия не имели…
George Michael: …что Isley’s оказали такое влияние. Я имею в виду, что это так…. В смысле всего, что имело место… что это 50/50 поп и RnB, отлично дополняющие друг друга, что является большой частью того, что я пытаюсь делать. И к тому же, манера исполнения - эта нежная, мягкая подача голоса, когда мужчина поет с такой нежностью, с неким непопаданием в ритм. (прим. - famine lilt в музыке как раз и есть аритмичность, отклонение от ритма, намеренное непопадание, кстати, специальное, а вовсе не из-за непрофессионализма... то бишь “петь с манерой” – спасибо Funky за разъяснения).
Все это оказало большое влияние на меня. И как я уже говорил, я думаю, это звучание, подобно Isleys, удивительно, я думаю, есть момент в “Fastlove”, который звучит подобно Isleys, то, как собраны мелодии. И все это потому, что я просто любил их, когда был ребенком, и это было первым из всего, что я когда-либо слышал. Одним из моих самых первых воспоминаний была “Summer Breeze” Isley Brothers, которую я слышал, когда был на Кипре, когда мне было 7 лет. Но, дааа, я нахожу это интересным в том, что никто никогда не обращал на это внимания, так как, я думаю, что это так очевидно.
Paul Gambaccini: Давайте теперь послушаем “For the Love of You”
»» For the Love of You
Paul Gambaccini: Ты упоминал, что пишешь для своего поколения, и, конечно, “Careless Whisper” год за годом выбиралась, как лучшая песня на все времена. Было ли это сюрпризом для тебя? Или...говорил ли ты “да, это лучшее, что я сделал”?
George Michael: Ну, я всегда думал: “Боже, как много людей обманывает своих подруг!”… или наоборот. Поскольку, не то, что я знаю точно, но в любом случае, я не понимаю, почему это так... настолько распространено. Я знаю, что это очень хорошо сделанная поп-песня. Поверь мне, она именно сделана, очень медленно, так как, будучи 17-летним мальчиком, я собирал ее по частичкам с Эндрю.
Я всегда полагал, что она была в некотором смысле довольно проста, чтобы стать такой популярной. Как видишь, она так же проста, как пишут другие. Потому что люди, которые, я уверен, должны иметь более утонченный вкус... они говорят мне «назови ее Беспечным Шепотом»... а я думаю про себя: «вот видите, вы и так все знаете…»
»» Careless Whisper
George Michael: Знаешь, я предпочел бы послушать “Jesus to a Child”, “Different Corner”, думаю, даже “Last Christmas”. Я полагаю, что опыт, на основе которого эта песня была написана, был абсолютно наивным. Но она явно проявила нечто очень универсальное. Я просто не понимаю! Но что бы это ни было, я очень благодарен этому.
Знаешь, когда люди представляют меня своим родителям или прародителям, – ну, сейчас уже наверняка, - тем, кто не знает, кто я такой, или супруги… Один говорит другому “ну, знаешь? Джордж Майкл?.. Careless Whisper - тарарара-тарара, тарарара… и все сразу - “Ааааа!!!..”
Полагаю, просто здорово иметь такую песню. Но немного страшновато сознавать, что самая любимая людьми песня из всего, что ты когда-либо создал, была написана, когда тебе было 17. Но это – да!.. здорово! я очень горжусь этим фактом, но скорее сказал бы, что она не в числе моих любимейших.
Paul Gambaccini: Джордж Майкл, “Sold on song”. Спасибо тебе большое.
George Michael: И тебе большое спасибо.
»» Amazing
перевод Fetiska, Funky
взято здесь older.borda.ru/?1-1-0-00000021-000-0-0-12189174...
-
-
21.02.2011 в 20:12объясните не совсем поняла что он хотел сказать...(песню помню. кто ж ее не помнит))) стока звезд))
-
-
21.02.2011 в 22:49